Исаакиевская площадь: ищите лошадь или купание коня. Часть I

¬¬Посольство Германии: ищите лошадь или купание коней
Сегодня мы поговорим про статую Диоскуров, которая оказалась в Мойке, про первого в мире арт-директора Питера Беренса и одного из самых известных архитекторов модернизма Миса ван дер Роэ. Мы побываем на Исаакиевской площади у здания, где когда-то размещалось консульство Германии, пройдем к Манежу, где стоят еще одни Диоскуры - копии римских скульптур.

Мы вышли на Исаакиевскую площадь, чтоб искать лошадь. Точнее двух лошадей. Если вам будут проводить здесь экскурсию, то обязательно расскажут про Мариинский дворец, Синий мост, про собор, давший название всей площади, но вряд ли коснутся истории, связанной с домом №11. Это с виду неприметное здание в начале ХХ в. служило мишенью как газетных критиков, так и демонстрантов. На крыше когда-то стояла скульптурная группа, которая ныне, если верить авторам воспоминаний о тех днях, покоится на дне реки Мойки. Как она там оказалась? Об этом мы поговорим в сегодняшнем выпуске.
Площадь Государственного совета
Есть известная открытка с фотографией площади, сделанной с крыши собора в 1908 году. На открытке написано по-французски Place du Conseil de l’Empire, а рядом перевод – площадь Государственного совета. Именно так она называлась в том время, поскольку этот самый совет заседал в Мариинском дворце. Хотя подобного названия, кроме как на открытках, мы практически нигде не встречаем. Так вот на этом фотоснимке на месте дома №11 можно увидеть двухэтажное здание, а по сути одноэтажное, поскольку второй этаж – это объем в пять окон, возвышающийся по центру. Именно сюда в эпоху Александра II въехало германское посольство.
Уже тогда это строение терялось на фоне соседнего здания Министерства государственных имуществ, стилизованного архитектором Ефимовым под палаццо времен ренессанса. Посольство Германии никак не олицетворяло мощь арийской расы. А к началу ХХ в. немецким дипломатам в нем стало попросту тесно. Поэтому было решено здание снести, а на его месте построить нечто более величественное и вместительное.
Питер Беренс
Одним из самых признанных архитекторов в Германии на тот момент был Питер Беренс. Не без содействия друзей он получил от министра иностранных дел заказ на проектирование нового здания посольства в столице Российской империи. Беренс – предтеча функционализма. Он по праву считается первым в мире арт-директором, поскольку разработал для компании AEG единый стиль. Согласитесь, что сейчас подобная фраза звучит вполне обыденно. Рекламные агентства только и занимаются тем, что разрабатывают фирменные стили для своих клиентов. Но в то время подобный подход к делу был новаторским. Следовало продумать все до мельчайших деталей: логотип, форму одежды, дизайн продукции, мебель, даже проект завода-производителя.
AEG к слову, выпускал электроприборы. Сама идея электричества была нова для простого обывателя, который относился с недоверием к вентилятору или тостеру, поскольку это были принципиально новые предмета быта, да к тому же весьма уродливой формы. Их требовалось выполнить в ином дизайне, сделать, как сказали бы американцы, much friendly. Беренс мастерски справился с этой задачей. Настольные лампы перестали казаться техногенными монстрами, рядовые немцы потянулись в магазины за продукцией легкой промышленности нового типа.
Но Беренс известен не только этим. Через его мастерскую прошли три гиганта современной архитектуры: Вальтер Гропиус, которому мы обязаны возникновением школы «Баухаус», Лё Корбюзье, которого многие ошибочно называют Ле Корбюзье, и Мария Людвиг Михаэль Мис, более известный как Мис ван дер Роэ. Немец, получивший международное признание в Испании, ставший культовой фигурой в Америке. Произнося слово модернизм мы подразумеваем его – Мис ван дер Роэ.
Мне очень понравилось выражение одного критика, который сказал, что Мис ван дер Роэ создал архитектурный тип здания современного капитализма. Чтоб вы понимали, о чем идет речь, могу сказать, что Мис был первым, кто построил небоскреб в форме параллелепипеда. До него высотные здания походили на свадебные торты с широким основанием и узким верхом.
Конечно, это не единственное, чем прославился Мис ван дер Роэ. Просто это самый яркий пример. Именно Мис, будучи работником Беренса едет в Петербург руководить постройкой нового здания немецкого консульства на Исаакиевской площади. Напряженная переписка между учителем и учеником говорит о назревавшем разладе. Беренс обвиняет Миса в искажении его замысла. Вскоре они разругались в пух и прах. Так что конфликт в этом сооружении был заложен изначально.
Мясистые конюхи
Перед Беренсом стояла сложнейшая задача. Вписать в уже практически сформировавшийся архитектурный комплекс площади новый элемент. Да еще и подчеркнуть, что это все-таки дом мощной Германии, а не какой другой страны. Практичный немец рассудил, что здание должно быть выполнено из материала, присущего данной местности, а это значит гранит. Что касается стиля, то он должен быть таковым, чтобы, с одной стороны, не выбиваться из общей среды, с другой стороны, не выпячиваться. А это значит, неоклассицизм. Красный гранит, колонны, пилястры, венчающая фасад огромная скульптурная группа Эберхарда Энке, который изобразил братьев Диоскуров: абсолютно голые молодые парни вели под уздцы коней.
Надо сказать, что престижность заказа «компенсировалась» довольно жесткими условиями: восемь недель на разработку всей проектной документации. Когда в 1913 году, в канун Первой мировой, здание было построено (с немецкой педантичностью – точно в срок), всполошилась вся российская столица. Некоторые критики приветствовали новый художественный язык Беренса, но иные пребывали в недоумении. «Это варварство в своем запоздалом модернистическом настроении», – писал историк архитектуры Георгий Лукомский. Исследователи Горюнов и Игнатьев в своей монографии «Петербургский шедевр П. Беренса и Э. Энке» пишут, что «здание германского посольства – манифест прусского стиля – было названо фантазией на тему фабрики, тюрьмы и типографии».
Особенно досталось скульптурной группе, изображавшей братьев Диоскуров и их коней, установленной на фасаде. По мнению акул пера, это были «мясистые конюхи… битюги…непонятно зачем взобравшиеся на крышу, две фигуры, изображающие бритых молодых людей жирного телосложения». Книга «Петербург немецких архитекторов: от барокко до авангарда» сообщает нам, что «в журнале “Сатирикон” была помещена карикатура, на которой здание было увенчано пивной кружкой, а колоннада превращена в шеренгу немецких солдат». Из-за этой картинки главред Аверченко вынужден был лично принести извинения императору.
Угар шовинизма
Русский народ не знает меры. У меня есть отдельный подкаст, посвященный питерским немцам, конкретно архитектору Константину Тону и скульптору Петру Клодту. Страна была наполнена немцами, даже в армии их служило немало. И подавляющее большинство этих людей считало своей родиной Россию. Но многих шовинистически настроенных товарищей это не волновало.
В 1914 году после объявления войны началась истерия по поводу всего немецкого. Самый известный и наглядный пример – переименование Петербурга в Петроград. Супруга Александра III вдовствующая Императрица Мария Феодоровна, которая обитала преимущественно в Петергофе, саркастически заметила: «Скоро мой Петергоф назовут Петрушкин Двор».
Мы немало потешаемся над императором Павлом I, который запрещал носить жилеты и круглые шляпы, вызывавшие у него ассоциации с французской революцией. Но как вам наблюдение барона Врангеля о том, что в 1914 году шляпы, именуемые из-за их формы котелками, были уничтожены некоторыми владельцами оных. Квасные патриоты усмотрели в этом головном уборе прототип немецкой каски.
Врангель, побывав в Вильне, прочитал на одной из вывесок: «Санкт-Петроградская гостиница». Исполнение музыкальных произведений Шумана, Вагнера, Бетховена было под негласным запретом. Немудрено, что на волне таких настроений в столице Российской империи рождались слухи один другого нелепее. Например, что в одну из статуй Диоскуров на здании германского посольства, вмонтирован радиопередатчик, который посылает сведения напротив, в «Асторию» (владельцами гостиницы были немцы).
Ура-патриоты принялись громить немецкие магазины, кафе и кондитерские. Если присмотреться к еще одной фотографии начала ХХ в., на которой изображен угол Невского и Садовой, но на втором этаже дома №50 можно увидеть вывеску кафе «Рейтер». Во время погромов демонстранты разбили камнями витрины этого заведения. Им было неведомо, что владельцем кафе был чех. Его жена, кстати, русская, Варвара Николаевна, в замужестве Рейтер, вынуждена была подать объявления в газеты о том, что ее заведение не имеет к немцам никакого отношения.
Таких примеров было множество. Финалом этой вакханалии стал штурм посольства Германии. Но здесь я хочу дать слово свидетелю тех событий, начальнику императорской дворцовой охраны Александр Спиридовичу.