Невский: смерть банкира-афериста

Невский: смерть банкира-афериста

Ах, помилуй Бог, Всюду Генрих Блокк! На земле, в воде, на облаках. Но сулит злой рок, кто бы думать мог?! В заключенье — «дому Блокка» крах! Что же это за личность, которая была повсюду: на земле, в воде, на облаках, а потом – крах? Генрих Блокк был одним из самых известных банкиров Российской империи, закончивший свою жизнь в петле. О нем и о принадлежавшем ему доме на Невском, 65 сегодняшний наш выпуск.

Остап Бендер сообщал из своей биографии одну единственную подробность: «Мой папа был турецко-подданный». Есть немало предположений, почему именно турецко-подданный, но скорее всего Ильф и Петров учитывали массу факторов. И бал среди них один, конечно же, не самый главный, но, возможно так же повлиявший на характер их главного героя. Это биография Генриха Блокка, который усиленно утверждал, что он турецко-подданный, хотя в его жилах текла еврейская кровь. Евреи, особенно в Одессе, часто становились гражданами Турции, чтобы откосить от русской армии и вообще обойти законы, связанные с ущемлением их прав.
Имя Блокк до революции было известно так же, как ныне имя господина Мавроди. И процветал он, благодаря любви нашего обывателя к халяве.
Возможность заполучить деньги просто так всегда привлекала людей. Но в России эта страсть разгорелась во второй половине XIX в, т.е. в пореформенные годы, что было подмечено многими писателями, в том числе Чеховым.
«Супруги стали смеяться и долго глядели друг на друга молча. Возможность счастья отуманила их, они не могли даже мечтать, сказать, на что им обоим нужны эти 75 000, что они купят, куда поедут. Думали они только о цифрах, рисовали их в своем воображении, а о самом счастье, которое было так возможно, им как-то не думалось».
В процитированном здесь рассказе «Выигрышный билет» Анатолий Павлович хорошо подметил озабоченность цифрами. Причем цифрами конкретными: сумма выигрыша 75 000. Об этом же читаем в рассказе Тэффи «Флирт», где некий господин Аполлосов заставлял под конец своих кутежей всех официантов петь хором. А гулял он на выигранные 75 000, которые получил по билету, купленному у Генриха Блокка. Озабоченность цифрами довела Льва Ивановича Попова, героя другого чеховского рассказа «Житейские невзгоды» до больницы: он никак не мог сосчитать, когда же он погасит долг по купленному выигрышному билету 1-го займа ценой в 246 рублей.
Вот эту озабоченность, эту страсть и эксплуатировали такие личности, как Генрих Блокк.
Собственный банк
Сколько нужно денег, чтобы создать банк? Блокку хватило 485 рублей. Для сравнения: свой первый офис, состоящий из двух комнат, он снял на Невском проспекте за 28 рублей. Переводя на наши деньги, у Блокка не было капитала даже в миллион. Но это не помешало ему, не имея поначалу никаких лицензий, никаких разрешительных документов, бомбардировать провинцию своими рекламными буклетами и проспектами. Ведь самое главное, его контора располагалась на Невском, это был финансовый пуп земли русской. Рекламный трюк сработал, и провинциалы ломанулись покупать выигрышные билеты, которые Блокк выдавала в кредит под 36% годовых. Нынешние банкиры просто заиньки по сравнению с такими финансовыми акулами.
Поэт-сатирик Петр Кузьмич Мартьянов, печатавшийся под псевдонимами Кактус, Крюк и Бум-бум опубликовал на исходе XIX в. такое стихотворение:
Банкир — с наружностью приличной,
Известен смелостью своей,
Рекламою в газетах энергичной
И «Вестниками тиражей».
«Вестники тиражей» - печатный орган господина Блокка. Он одним из первых понял главный принцип любого надувательства – реклама должна быть энергичной. И даже агрессивной. На спинках садовых скамеек, на заборах строящихся домов, на буфетных стойках, на пепельницах, на вокзалах, на театральных занавесах, на столиках кафе, на страницах газет, на деревьях дачных садов… Она лезла отовсюду.
Еще Блокк увидел потенциал в системе микрокредитов, которые ныне так процветают. Он даже испрашивал разрешения у Петербургской городской управы об установке на улицах нашего города специальных автоматов по приему мелких вкладов, начиная с нескольких копеек. Этакие кредитные терминалы. Но ему было отказано.
Страхование займов
Не менее выгодной операцией для банкирских заведений было страхование выигрышных займов от тиражей погашения. То есть вы покупаете билет выигрышного займа, по которому вам платится рента. Но по нему периодически проводятся розыгрыши, после которых часть этих билетов выходила в тираж, и все выплата по ним прекращалась. Такую облигацию надлежало сдать в Государственный банк и получить установленную погасительную сумму (20—50 руб.). Она была выше номинала, но существенно ниже ее биржевого курса. Владельцы таких бумаг, в случае выхода их в тираж погашения, несли убыток. Чтобы оградить себя от потерь, можно было застраховать билет от тиража погашения в коммерческом банке, банкирском доме, банкирской конторе или меняльной лавке, обязующихся заменить тиражную бумагу новой или выдать деньгами ее курсовую стоимость за определенную плату.
Данная операция постепенно приняла спекулятивный характер. Некоторые банкирские конторы стали страховать номера билетов, хотя самого билета у них на руках не было. Некоторые из небольших контор перестраховывали все количество застрахованных ими билетов у больших контор, довольствуясь малой разницей между взятой ими ценой и ценой, взятой с них. Там, где эта операция была развита, она давала хороший доход.
Газета «Петербургский листок» так писала о механизме работы банкирского дома Блокка: «Он берет себе выигрышные билеты от мелкой мошкары, и за ее счет играет на бирже. Выигрыш принадлежит банкиру, проигрыш — покупателю. Ново и остроумно.
Коли молва о нем не врет,
Банкир не любит проволочку,
И сразу то себе берет,
Что продает другим в рассрочку»
Собственный дом
Сколько стоили дома на главном проспекте столицы в самом конце позапрошлого века? Блокк купил здание на Невском, 65 за 390 000. Здание было сломано, и спустя два года здесь появился вот этот богато декорированный дом. По слухам он обошелся владельцу в миллион рублей. Здесь была квартира самого Блокка и, конечно же, его банкирская контора. Две скульптуры на самом верху — аллегории Правосудия и Адвокатуры. Но Блокку на правосудие было чхать. Вот представьте, вы взяли кредит в банке и платите ему, ну не знаю, 12% годовых. И тут банк вам заявляет: «Дорогой клиент. Мы построили новый бизнес-центр для нашего банка, и потратили на него очень много денег. Нам надо как-то покрывать расходы. Поэтому теперь вы будете платить не 12, а 12,5% годовых»
Именно так поступил Блокк, оповестив своих кредиторов, что теперь он будет взимать по каждой заключенной сделке на полпроцента больше. Феерический наглец. Но на кривой кобыле долго не проедешь.
Конец банкира
Тело 44-летнего банкира нашли около 3 часов дня в собственном кабинете его дома на Невском, 65 пр. Блокк повесился на шнуре электрической лампочки, прикрепленном к ручке несгораемого шкафа. В тот день он ездил в окружной суд за справкой по какому-то частному делу и на биржу. Очевидцы утверждали, что банкир был сильно расстроен и не походил на себя, его даже «не узнал» швейцар. Домашние не придали значения его необычному поведению, так как в последнее время такое состояние замечалось у него нередко. Сам Блокк часто жаловался на недомогание и лечился. Вернувшись с биржевого собрания домой в начале второго часа дня, он сбросил шубу, швырнул калоши и поднялся сначала в контору. Блокк отправил своего доверенного С.И. Агулянского в окружной суд, куда сам обещал приехать через полчаса. Затем он удалился к себе в кабинет, откуда через некоторое время раздалось сильное хрипение. Нашлись даже очевидцы, которые якобы слышали и крик: «Катя, Катя!!».
На звуки прибежала находившаяся в то время в квартире сестра милосердия Екатерина Васильева — подруга жены Блокка, недавно вернувшаяся с полей маньчжурских сражений. Растерявшись (что было несколько странным для опытной медсестры), она стала кричать и звать на помощь. Когда явились люди и прибыл врач, было уже поздно. О смерти банкира немедленно сообщили в полицию и суд. Вскоре на место трагедии прибыли судебный следователь, товарищ прокурора, местный мировой судья, полицейские чины, были приглашены понятые. Сотрудники банкирского дома «Генрих Блокк» попытались употребить все усилия, чтобы клиенты узнали о кончине Г.Г. Блокка как можно позже и не произвели никакого переполоха. Тем не менее 23 марта, на следующий день после трагедии, в нескольких столичных газетах появились сообщения о смерти банкира. В последующие дни не было ни одной газеты в Петербурге, в которой бы не было публикаций о происшествии.
Банкир повесился на электрическом шнуре. Мыльный пузырь лопнул, породив небывалую панику среди клиентов, которые бросились забирать вклады. Один из них угрожал, что пойдет к жене Блокка, убьет ее, а потом и себя. Немудрено, ведь стало известно, что в кассе его конторы оказалось всего 750 руб, немного валюты и турецкие облигации. Логично, ведь Блокк был турецко-подданным. А методы, которые он использовал, работают и в наши дни.